Поражение

 

            Мир вокруг меня — это мой взгляд на него.
            Когда бессилие, грусть, одиночество и отчаянье заполнили сердце, мир, в котором я был счастлив, стал для меня чужим. Жизнь превратилась в боль. Опустошение, непонимание, неприятие стали мной.
            Когда я потерял свою любовь, я не знал, как жить…
            Ты, которую я так сильно любил, была с другим, не понимала и не любила меня… А вокруг нас было время перемен, время безвременья, хаоса и потерь. Мир вдруг рухнул — страна распалась, неся людям бедствия и нищету.
            Что я мог дать тебе, кроме себя и своей любви? Только руку, чтобы идти вперед и создавать наше будущее вместе!
            Но ты ушла. Бессилие и неуверенность стали мной…
            Я не мог воплотить в жизнь свои творческие мечты. Я снимал «Спас на крови», забитый черными досками за высоким глухим забором, дворы-колодцы старинных Петербургских зданий, серых гранитных львов на набережной и свинцовые воды Невы… Я проявлял и склеивал все новые куски кинопленки, заряжал их в проектор и смотрел вновь и вновь, но не видел дороги вперед, был переполнен чувствами, которые как волны захлестывали меня…
            Учителя не могли показать мне дорогу жизни, а я терял любовь и веру — свою свободу и силу, терял способность видеть, идти вперед, творить и создавать. Душа моя была растерзана непониманием, непринятием мира вокруг. Жизнь моя стала чередой серых дней, потеряла смысл.
Место любви в моем сердце заняли пустота и страх. Я шел по проспекту и вглядывался в безразличные озабоченные лица людей через застилающий глаза туман…

            Передо мною был мокрый и мрачный Невский.
            Под ногами блестели лужи.
            Серое низкое петербургское небо
            плакало мне в лицо мелким осенним дождем…
            Я шел по нему навстречу своей жизни или смерти.
            Шел, как нищий, с опустошенной, обессиленной душой,
            с отчаяньем в сердце, кричащим:
            «Почему ты так неуспешен! Почему ты так одинок?!»
            Вглядываясь в лица прохожих, ловя их мимолетные взгляды,
            я пытался почувствовать, понять, что движет ими —
            такими разными людьми, что у них сейчас на душе?
            Мне так хотелось увидеть тебя среди мелькающих лиц…
            Я знал, что если сейчас, среди толпы,
            увижу твое лицо, увижу свет радостных,
            искренних и любимых глаз,
            то вновь обрету в этом взгляде себя,
            свою свободу и веру, силу и стремление жить и любить!
            А ведь совсем недавно мы, взявшись за руки,
            шли по этому проспекту, смеясь и радуясь свету солнечного дня!
            Страшная боль раздирала изнутри меня.
            Мое одиночество кричало:
            «Кто же ты в этом мире и зачем ты здесь?
            Зачем тебе дано переживать такую боль?
            Нестерпимую боль непонимания и нелюбви,
            крушения надежд и несостоятельности себя!»
            Эта боль убивала меня!
            Мои колени начали дрожать, и подкашивались ноги…
            Волна холода ударила в лицо, тело охватил озноб…
            Я остановился и поднял голову к небу.
            В центре огромного города, я, еще совсем недавно
            такой успешный и счастливый, умирал,
            потому, что не знал, как жить…
            Мой разум отказывался верить в происходящее!

            — Не может быть, не может быть, чтобы не было знания — как правильно жить!!! Мои предки, тысячи поколений людей, не могли не обладать этим знанием! Наверное, это знание спрятано, сокрыто… Я буду искать его и обязательно найду!
            Тогда я обещал себе:
            — Я буду жить! Я буду любить и буду любимым! Я создам свои миры! Я научусь быть успешным и счастливым!!!

            Я понял, стоя под дождем со слезами на глазах, что ничего не знаю о главном в жизни — о Боге, о вере, о свободе, о любви… Я понял, что не знаю и не понимаю себя! Не знаю, кто я и почему я здесь…
            Мне не на что опереться! Я не знаю, как жить!
            Страх и отчаянье овладели мной. Какую сильную они приносят боль!
            — Зачем, зачем? — кусая губы, спрашивал я себя. — Зачем мне дано переживать эту боль?